The Spy Catcher
4-1 глава
Через 4 дня я отправился на Леконфилд Хаус, чтобы предстать перед отборочной комиссией. Запотевшее, будто от холода, стекло перегородки на входе отодвинулось, и пара внимательных глаз буквально вонзилась в меня. Несмотря на то, что мое лицо, должно бы, уже примелькалось здесь, пропуска у меня не было. И я терпеливо ждал, пока полицейский звонил в офисе Камминга, чтоб кто-нибудь за мной спустился и сопроводил куда надо.
«Значит, пришли на встречу с D.G., сэр?» — спросил мой сопровождающий, нажимая кнопку лифта. Железные двери с грохотом раздвинулись. То был еще старой конструкции лифт с рычажным управлением. Он лязгал и дребезжал от натуги, пока медленно полз вверх по зданию. Я считал этажи, пока он тяжело поднимался. Так мы «дочапали» до 5 этажа, где размещались офисы главного менеджмента МИ-5.
Чуть пройдя по коридору вперед, мы сразу свернули и оказались в большой прямоугольной комнате, в которой располагался секретариат D.G. Он выглядел так же, как и любой другой офис Уайтхолла – секретари, которые «видели дни и лучше», в костюмах из твида да «трескотня» пишущих машинок. Ну а сейфы с комбинационными замками, расположенные напротив окна, выдавали то место с головой. Посередине дальней стены комнаты находилась дверь во внутренний офис – самого Генерального Директора. Длинный внешний офис, казалось, был специально сконструирован так, чтоб разрушить любые «крамольные» планы незваного гостя и дать DG время включить автоматическое запирающее устройство дверей его офиса до того, как туда могут вломиться. Внезапно над дверью загорелась зеленая лампочка, и секретарь, сопроводив меня через все огромное офисное пространство, сделал жест рукой, приглашая меня пройти внутрь.
Офис DG был светлым и довольно просторным. Антикварная орехового дерева мебель и обтянутые кожей спинки стульев делали его похожим больше на шикарные интерьеры домов Бонд-Стрит, чем Уайтхолла. Портреты трех предыдущих генеральных директоров висели на одной стене и строго смотрели сверху на происходящее в комнате. Тогда как на другой – за отполированным до блеска столом для заседаний расположился Совет Директоров МИ-5 в полном составе. Я сразу же узнал Камминга и Холлиса, другие были мне не знакомы.
Генеральный директор – сэр Дик Голдсмиф Уайт – пригласил меня сесть. Я встречал его раньше в один из моих визитов в офис Камминга, но я бы не сказал, что знаю его хорошо. По иронии судьбы, он тоже ходил в Bishop’s Stortford колледж, что и я, где он когда-то одержал победу на 100-метровке, но это было задолго до меня. Он был высокого роста, подтянутый, худощавый, с холеным лицом и острым взглядом. В нем было что-то от известного актера Дэвида Нивена – те же безупречные манеры британского аристократа, легкое мужское очарование и безупречный вкус. На самом деле, на фоне других членов Совета Директоров он выглядел довольно эпатажно.
Когда все расселись, он начал интервью по-деловому официально.
«Я слышал, вы хотите присоединиться к нам, мистер Райт. Могли бы вы объяснить ваши мотивы?»
Я начал свои объяснения, рассказав о том, что я уже сделал для Секретной службы. Я также подчеркнул то, о чем говорил ранее Каммингу, что невозможно сделать большего, не являясь сотрудником Службы и не имея полного доверия.
* D.G. = генеральный директор
«Думаю, я выражу мнение всех Директоров», — ответил он. «Определенно, мы не приняли бы к себе ученого без предоставления ему доступа к информации, необходимой для его работы. Тебя непременно будут держать в курсе дела».
Камминг согласился с ним, утвердительно кивнув головой.
«Тем не менее», — продолжал Уайт, «я думаю, мне следует пояснить, что Служба Безопасности — это не как другие департаменты Уайтхолла, с которыми ты, возможно, уже знаком. Если ты придешь к нам работать, у тебя, возможно, никогда не будет продвижения по службе».
Он рассказал, что поступление на работу в Службу происходит обычно в более зрелом возрасте, чем на гражданскую службу, и предполагает отработанную годами карьерную модель, которая включает в себя общую подготовку офицера в самых разных отделах МИ-5. Мало кто из рядовых офицеров делает следующий шаг — присоединяется к ограниченному количеству старших офицеров (а потом становится заместителем директора), и еще меньшее количество имеет реальный шанс подняться еще выше и занять пост одного из 6 директоров (при вступлении в ранг старшего офицера, конечно), чтобы заниматься узкоспециализированной работой. Насколько мог убедительно я «отмел» любые притязания с моей стороны стать директором, сказав членам Совета чистосердечно, что по характеру я больше одинокий «волк», чем сильный «вожак», и что меня совсем не интересует директорство.
Мы поговорили немного о взаимодействии с Уайтхоллом, который в некотором роде, я чувствовал, нуждался в безотлагательном внимании к техническим вопросам, и через 20 минут вопросы иссякли. Наконец, Дик Уайт подытожил: «Мое мнение таково, мистер Райт, я не уверен, что нам нужен такой «зверь», как вы, в Службе Безопасности». Он выдержал многозначительную паузу, чтобы концовка его речи дошла до ума всех: «Но если вы готовы попробовать, то мы тоже».
Жесткость улетучилась. Остальные члены Совета встали из-за стола, и мы несколько минут непринужденно общались. А когда я собирался уже уходить, Дик Уайт сделал мне знак подойти к его столу, стоящему в дальнем конце комнаты.
«Питер, я намерен устроить тебя для начала в отдел А-2 к Хью Уинтерборну. Ну а Малколм будет отвечать за распределение заданий, я его предупредил, что ожидаю, большую часть времени ты будешь уделять вопросам отдела D, то бишь… проблемам с Советами».
Постукивая легонько пальцами по настольному календарю, он посмотрел с прищуром через окно в направлении русского посольства на Кенсингтон Парк Гарденз и произнес: «Мы не выигрываем эту битву, пока, во всяком случае». Потом с шумом перевернул страницу, пожелал мне удачи и тем закончил наш разговор.
После ленча я вернулся на 5 этаж для рутинного интервью с начальником Отдела кадров – Джоном Марриоттом. Во время войны Марриотт служил ответственным секретарем в Double Cross Committee* – это учреждение обеспечило МИ-5 невиданный военный успех, завербовав десятки двойных агентов внутри нацистской разведслужбы. Сразу после войны он работал с Разведывательной Службой на Ближнем Востоке (SIME), пока не вернулся на Леконфилд Хаус. Это был тот еще заслуживший доверие бюрократ.
*Double Cross Committee или Twenty Committee = комитет по контрразведывательной деятельности во время войны, в основном по дезинформации немцев.
«Просто хотел поболтать с тобой о том, о сем – получить немного дополнительных данных», – сказал он, пожимая мне руку так, как это обычно делают масоны. Только тогда я припомнил, как мой отец – будучи тоже масоном – вскользь упоминал о моем возможном вступлении в братство, когда я впервые обсуждал с ним работу в МИ-5 в качестве штатного сотрудника.
«Нужно убедиться, что ты не коммунист, понимаешь».
Он сказал это так, будто такое было совершенно неприемлемо для МИ-5. За несколько недель до того, как Камминг принял окончательное решение принять меня на работу, я узнал, что некий отставной полицейский, прикрепленный к секретариату DG, уже навел необходимые справки обо мне в компании Маркони. Кроме непродолжительного интервью, я не проходил никакой другой проверки. И это несмотря на то, что в то время МИ-5 ввело жесткий план проверок всего аппарата Уайтхолла, но лишь в середине 1960-х годов регулярные проверки стали все-таки проводиться.
Письменный стол Марриотта был абсолютно пуст, а я думал, что собеседование будет записано и затем внесено в мой послужной список. Марриотт подошел к разговору со всей серьезностью, но задал всего пару однотипных вопросов.
«Полагаю, ты придерживался левых взглядов в юности?»
«Слегка. Я посещал лекции Образовательной ассоциации для рабочих (WEA) в 1930-е годы».
«Эта организация… в какой-то степени прокоммунистического толка?»
«Нет, только не в графстве Корнуолл», — ответил я.
«Голосовал за лейбористов в 1945 году, не так ли?»
«Ну, многие голосовали тогда за них».
«А сейчас у тебя, случаем, не экстремистские взгляды?»
Я пустился в пространные объяснения, почему презираю и нацизм, и коммунизм. Он, казалось, остался доволен речью, что я выдал. Еще мы коснулись вопросов моей личной жизни. А он все крутил и крутил вокруг да около, пока, наконец, не решился спросить:
«Ты, случаем, не педик?»
«Никогда в жизни им не был».
Он внимательно меня оглядел, потом переключился на другую тему.
«Тебя кто-нибудь когда-нибудь какую-нибудь секретную работу сделать просил?»
«Только вы».
Он изобразил на лице подобие улыбки, ведь то был ответ, который он слышал уже тысячу раз. Потом открыл ключом один из ящиков письменного стола, вытащил оттуда бланк и дал мне, чтобы я вписал туда недостающие данные о моих ближайших родственниках. Вот и все. И не удивительно, как легко Филби, Берджесс, Маклин и Блант попали в разведку.
До того, как официально начать работу в отделе А-2 в качестве научного сотрудника, я прошел двухдневное обучение или «натаску» вместе с одним молодым сотрудником, принятым в МИ5 сразу же после окончания университета. Программа обучения была поручена грубоватому, но с деловой хваткой офицеру по имени Джон Какни. Мы с ним, в конце концов, поладили. Какни иногда бывал совершенно груб, но я вскоре догадался, что он просто до смерти устал «вправлять мозги» молодым рекрутам МИ5, что были по большей части «мелкого калибра». Он разительно отличался от среднестатистического офицера контингента МИ5. Он отказывался признавать официальный дресс-код: монотонно-темные костюмы в мелкую полоску, предпочитая им более смелый стиль. Какни был сам себе «хозяин», имел широкие возможности для самореализации за пределами офиса. И для меня не стало неожиданностью, когда он ушел из МИ5 и добился успешной карьеры в бизнесе: сначала в компании «Victoria Investments», позднее в компании «Crown Lane Agents», потом стал председателем Управления лондонского порта, а сегодня сэр Джон Какни – председатель крупной компании «Westland Helicopters».
Какни начал наше обучение с рутинной лекции о правовом статусе МИ5.
«Нет никакого правового статуса у МИ-5», — объявил он нам прямолинейно. «Служба безопасности не имеет даже обычного статуса департамента в аппарате Уайтхолла, так как его работа часто связана с нарушением всех прав и законов».
Какни описал нам множество случаев, таких как проникновение в жилище без выписанного ордера или вмешательство в частную жизнь, где может возникнуть затруднительная ситуация. Он дал понять, что МИ-5 действует согласно 11-й заповеди «Thou shalt not get caught», что означает «не дай себя поймать» (прости меня, Господи). И в случае задержания мало что Контора может сделать, чтобы защитить своих агентов. Он описал, каким способом происходит связь с полицией, сотрудников которой готовят оказывать помощь МИ-5, если что-то пошло не так, в частности, если «свой» был задержан. Однако все равно чувствуется явная натянутость в отношениях между этими двумя организациями.
«Спецподразделение хотело бы быть на нашем месте, но мы не хотим быть на их».
Какни вручил нам брошюру для внутреннего пользования о руководстве МИ-5 и объяснил структуру службы. В которой было 6 управлений: отдел А ведал ресурсами; отдел В отвечал за кадры; отдел С контролировал службу безопасности и осуществлял проверку всех правительственных зданий; отдел D занимался контрразведкой; отдел Е управлял британской разведкой в длинном (еще) списке колоний и отвечал за карательные акции в Малайе и Кении; и, наконец, отдел F проводил внутреннюю слежку по империи, что в принципе означало — слежка за Коммунистической партией Великобритании и особенно за ее связями с профсоюзным движением.
Какни рассказал немного о «сестричке» разведки — МИ-6, секретной разведывательной службе (SIS), под этой аббревиатурой она более известна в Уайтхолле. Он дал нам стандартное руководство МИ-6 и рассказал о немногочисленных по количеству и малочисленных по персоналу отделах, которые постоянно работают в МИ-6. Фактически в МИ-6 насчитывалось всего несколько секций: контрразведка и разведка — малочисленная секция, которая занималась вопросами «Советов» и которая была упразднена вскоре после моего прихода в МИ-5. Какни был намеренно уклончив в своих пояснениях, и только позже, когда я начал обрастать своими собственными связями, с такими же, как я, «технарями» из МИ-6, я осознал глубину антипатии между двумя службами.
Под конец второго дня нас сфотографировали и выдали пропуска МИ-5. Только тогда Какни представил нам отставного полицейского из специального отдела С, который прочитал нам лекцию по безопасности работы с документами. Нас предупредили: ни в коем случае нельзя выносить папки из офиса, нужно всегда убирать документы в стол, а двери запирать на ключ, даже если уходишь всего на 10 минут. Мне также выдали номер цифровой комбинации от личного сейфа и сказали, что дубликат находится в сейфе генерального директора, с тем чтобы менеджмент мог иметь доступ к файлам в сейфах сотрудников в любое время дня и ночи. Но это всё «фигня» по сравнению с неадекватностью требований проводимых проверок.
Как-то раз через неделю Какни привел меня в один странный офис; где ничего не было, кроме шкафа и стола, на котором «возвышался» магнитофон. Достал из шкафа комплект больших аудиокассет.
«Вот», - загадочно сказал он, «ты можешь послушать информацию из первых уст!»
На кассете было напечатано название «Краткая история Британской службы безопасности», автор Гай Лиддел, заместитель генерального директора 1946-1951 гг. Лиддел был выдающейся личностью в истории МИ-5. Он пришел в 1927 году из спецотдела, где почти в одиночку управлял программой по контршпионажу за Советами. Он контролировал контрразведку МИ-5 всю войну с пристрастием и напором, и стал бы превосходным кандидатом на кресло Генерального директора в 1946 году. Но Эттли (премьер-министр на тот момент) назначил вместо него полицейского – сэра Перси Силитоу – определенно, в знак явного пренебрежения к МИ-5, которое подозревал в фальсификации «письма Зиновьева» в 1939 году. Лидделу пришлось служить под командой Силитоу, едва сдерживая свое раздражение, поссорившись с ним только раз в 1951 году из-за скандала с Берджессом и Маклином. Он относился с симпатией к Берджессу многие годы, и когда Берджесс убежал, он не изменил своего отношения к нему. Невзирая на шансы, которые Лиддел все еще имел на получение высокой должности, вскоре после того он вышел на пенсию, с разбитым сердцем, и устроился в Комиссию по атомной энергетике.
Я осторожно заправил кассету в магнитофон и надел наушники. Мягкий голос явно образованного человека начал рассказ о секретах в истории Британии. МИ5 был сформирован под руководством (тогда еще) капитана Вернона Келла в 1909 году, когда Военное министерство (до 1964 года) наконец осознало, что надвигающийся европейский конфликт требовал, по крайней мере, большего количества контрразведчиков. МИ5 скоро доказало свою полезность в «отлове» почти всех немецких шпионов, действовавших в Британии сразу же после начала войны. Лиддел отзывался лестно о Келле, который, считал он, построил престижную организацию из «ничего» при помощи только силы своей личности. Бюджет МИ5 был жестко лимитирован в годы после 1-й мировой войны, а МИ6 бешено лоббировал свои интересы, пытаясь «проглотить» соперника. Но Келл «отбивался» умно, сохранил контроль над МИ5 и постепенно даже укрепил его влияние.
После Первой мировой войны пик авторитета пришел к МИ-5 после успешного рейда под названием ARCOS в 1927 году. Советская торговая делегация, расположившаяся в офисах на улице Моргейт, дом 49, и Всероссийское Кооперативное Общество с Ограниченной Ответственностью (ARCOS) были «атакованы» рейдом полицейских, которые действовали по инструкции МИ-5. Тогда была раскрыта огромного масштаба шпионская деятельность. Этот рейд подтвердил широко распространенное мнение внутри МИ-5, что образованный недавно Советский Союз был главным врагом, и что все возможные ресурсы должны быть задействованы в борьбе с ним. Это мнение было позже подтверждено рядом других случаев в 1930-х годах, а достигло наивысшей точки кипения в 1938 году, когда Советы попытались проникнуть в Арсенал городка Вулиджа (сейчас район Лондона), используя работавшего там инженера – ветерана войны, коммуниста – по имени Перси Глейдинг. Тогда опытный агент МИ-5, связной Максвелл Найт, успел внедрить агента-женщину, которая и раскрыла тот план.
К 1939 году Келл потерял «хватку». Он постарел. Так «благородно» Лиддел объяснил причины провала МИ-5 в подготовке ко Второй мировой войне. Когда премьер-министром стал Черчилль, решивший «перетряхнуть» хорошенько Уайтхолл, пока тот ему не подчинится, Келлу ничего не оставалось, как уйти. И хотя Лиддел «стенал» от потери Келла, он от всего сердца приветствовал приход нового генерального директора – сэра Дэвида Петри. Петри контролировал прием на работу целого «потока» одаренных интеллектуалов, и с его же подачи (и Лиддела, факт не установлен) была внедрена прославленная Double-Cross System*. Суть которой состояла в том, что всякий немецкий шпион, что появлялся в Британии, был или схвачен, или завербован и «кормил» дезинформацией немецкое высшее командование. Система имела потрясающий успех и была главным фактором в дезинформации немцев по поводу места высадки десанта при открытии второго фронта. У Лиддела имелось банальное суждение по поводу деятельности МИ-5 во время войны. Он охарактеризовал ее как «наилучшее взаимодействие неординарных умов во всей истории разведки».
Рассказ Лиддела заканчивался на послевоенных событиях. По правде сказать, он «не делал историю». Случай за случаем, инцидент за инцидентом был аккуратно записан им на пленку, но тема столь продолжительного успеха МИ-5 осталась не раскрытой. Он знал досконально неадекватность послевоенного периода, корни которого по сути своей уходили в 1930-е годы. Но не было упоминаний о Берджессе и Маклине, или о том событии, даже не было упоминаний об обширной программе модернизации, которая, он и Дик Уайт хорошо осознавали, в 1940-х годах довольно сильно запаздывала.
-----------------------------------------------------------------
* D.G. = генеральный директор
* Double-Cross System
Комментарии
Отправить комментарий